[html]<center><div class="cool for"><img src="http://s3.uploads.ru/i9e8k.png"/><div class="coolfori"></div> <div class="for the"></div><div class="the summer"></div> <div class="coolforthe"> udo pravec </div> <div class="forthesummer"> 26 y.o. ▲ гетеросексуален ▲ наркоман ▲ michael pitt </div> <div class="coolftsummer"><div class="coolftsummers">
<br><center><img src="http://s2.uploads.ru/iHcLt.png"> <img src="http://s2.uploads.ru/GyTtu.png"> <img src="http://s7.uploads.ru/xUTu6.png"></center>
<br><br>
она снова кричит.
<br>она снова дерет глотку до такой степени, что я вижу ее невырезанные когда-то в детстве гланды и гнилые задние зубы. она снова брызжет слюной, как собака, которая увидела на своей территории дурно пахнущего чужака. она снова и снова хватает меня за шиворот, трясет, словно я – провинившийся щенок, который нагадил на ковре в гостиной.
<br>снова.
<br>снова.
<br>снова.
<br>я перестал считать ее удары и толчки, которые сыпались раз за разом, когда ей казалось, что я сделал что-то неправильно. не так, как она того не хотела. не так, как велел Господь.
<br><b>«мать»</b>.
<br>я всегда называл ее брезгливо матерью, потому что никогда не испытывал к ней чувств теплее, чем человек, который в первый раз увидел на улице блюющего человека.
<br>она была мне отвратительна.
<br>я презирал каждый ее невольный жест, каждый ее взгляд в мою сторону. меня раздражал звук ее голоса, скрипучий до боли в ушах. меня выводило из себя, когда она, под любым предлогом, уединялась в своей комнате, чтобы «снова перечитать Библию», всецело отдавалась мастурбации, выкрикивая, в порывах оргазма, имя Господа.
<br>чертова сука.
<br>чертова сука, прикрывающая свою бесполезность и бездарность именем всевышнего.
<br>чертова сука, считавшая меня дитем порока и грехом во плоти и крови, и в то же время раздвигающая свои грязные ноги перед любым, кто хотя бы подарит ей свою фальшивую улыбку или скажет, что сегодня она выглядит не так отвратительно, как вчера.
<br><br>
“я разлагаюсь. я чувствую, как мое тело гниет под этим тонким покрывалом, которое постепенно пропитывается запахом стухшего человеческого мяса. я пытаюсь кричать, но губы сшиты прочными нитями из ее равнодушия и пренебрежения к собственному сыну. я пытаюсь дотронуться до нее хотя бы кончиками пальцев, но она бьет меня по рукам, одергиваясь всем своим худощавым телом, и шипит, словно змея.
<br>я пытался, мама.
<br>я пытался сделать твой мир лучше, но ты снова и снова бежала в объятия к тем, кому было на тебя наплевать.
<br>я пытался помочь тебе, но ты словно не видела моих сигнальных знаков. не хотела видеть. ты опять уходила на ночь, запирая за собой дверь, а я сидел под дверью, как брошенная псина, ждущая своего блудного хозяина. я царапал ногтями дверь, думая, что это хоть как-то остановит, вернет тебя, но я лишь слышал твой смех и стук высоких каблуков.
<br>я пытался, мама.”
<br><br>
я отгораживался от нее. или это она отгораживалась от меня? казалось, что мы оба строили непробиваемую кирпичную стену из ненависти, равнодушия и нежелания хотя бы попытаться пойти друг другу на встречу. каждый раз, когда я пытался сделать это, она специально сбрасывала меня с моста и сжигала его за собой. я строил мост новый, но она делала это снова и снова до тех пор, пока мои силы не иссякли.
<br>а потом я встретил ее.
<br>я встретил марлу.
<center>_ _ _ _ _ _ _ _ _</center>
<br>
марла жила во мраке.
<br>марла была мраком. я видел, как ее окутывает черная пелена из людских страданий, криков и стонов. я чувствовал, как эта тьма поглощает и меня. она впитывала меня, словно губка, притягивая к себе своими красивыми тонкими руками, цепко обхватывающими мою шею.
<br>она выдернула меня из привычного мне мира, где я загнанным волком бродил по улицам города, поправляя спадающие с носа очки.
<br>она выдернула меня из рук ненавистной мне матери, отдав мне взамен тепло своего тела и, казалось, любовь, которую я никогда не испытывал.
<br>она подарила мне наслаждение, передаваемое через тонкую иглу, героином поглощавшая каждую клетку моего тела, оставляя взамен такое нужное мне спокойствие и нирвану.
<br>она помогала мне общаться с Богом, в которого я никогда не верил, и смеялась над моей ничтожной матерью, которая ни разу за свою жизнь так и не смогла с ним хотя бы обменяться парой фраз.
<br><br>
“я не застал ее на том самом обляпанном спермой кресле, в котором она, накинув на голые плечи теплое одеяло, читала Кинга и смеялась в голос.
<br>я не застал ее на грязной, пропахнувшей оливковом маслом, кухне, где каждое утро она готовила блины с сыром и с ветчиной. а потом выбрасывала их в помойку, потому что они «получились не такими идеальными».
<br>я не застал ее в спальне на голой кровати без постельного белья, где она лежала, уткнувшись в полоток, пытаясь сосчитать все трещины и пятна.
<br>я не застал ее в собственной жизни.”
<br><br>
она ушла. ушла так же быстро, как и появилась, пронеслась вихрем по моей хрупкой вселенной. ушла, оставив горький привкус обиды и злости вперемешку с дьявольской ломкой, от которой сводило челюсть. она забрала с собой все, что напоминало о ней: наши совместные фотографии, аромат ее любимых духов, которые сводили меня с ума. она забрала себя, полностью, всецело, не оставив мне даже воспоминания. хоть что-то, ради чего я мог жить.
<br>она забрала три долгих, вечных года моей жизни.
<br>она забрала меня.
<br>и внезапно я проснулся.
<br>я очнулся от долго сна, который кружил мне голову, не давая взглянуть правде в глаза: я жил в двухкомнатной маленькой квартире, где воняло мочой и дешевым пивом, а сам я не мог узнать себя в зеркале.
<br><br>
<center><i>я ищу свой новый день
в обрывках фраз чужих песен
ей не простить меня
да и зачем?
я не просил
давай быстрей приходи и убей
меня без ножа
так, одним взглядом
я покачнусь, рукой смахну посуду, полечу далеко отсюда</i></center>
<br><br>
белые стены не давали ответа. белые стены сдавливали тисками голову, заставляя руки непроизвольно тянуться к вискам, которые пытались ногтями содрать кожу, чтобы почесать жутко болящую черепную коробку. люди в белых халатах, держащие за спинами ножи и скалясь, словно дикие звери, привязывали меня к кровати, смеялись громко, брызгая ядовитой слюной, пока я пытался крошащимися зубами разгрызть оковы. я сидел в пустой комнате за решеткой, мечтающий о свободе и о нирване. люди приходили и уходили, опьяняли меня лекарствами, пока мое тело ломалось напополам от невыносимых болей. я был готов стеклом раскромсать свои вены, пустить пулю себе в лоб, головой проломить стену, лишь бы избавиться от мучений. я кричал, словно молил о помощи, о пощаде, о смерти – о чем угодно.
<br><br>
я прокалывал вены снова и снова, пытаясь забыться на целую вечность. пытаясь отдаться в руки Хель, которая, казалось, не торопилась забирать меня в царство мертвых.
<br>я ввязывался в неравные драки, принимая каждый удар очередного амбала, которому я перешел дорогу, как шанс потеряться в вечности.
<br>я снова и снова грабил магазины, надеясь на то, что вот-вот приедет полиция и пристрелит меня «за сопротивление представителям закона».
<br>я бродил ночами по улицам, словно ищейка, пытаясь найти в этих грязных подворотнях хотя бы один ответ на мой вопрос.
<br>я играл со смертью, потому что повеситься или напиться снотворного была кишка тонка. легче было все свалить на несчастный случай.
<br>я играл со своей жизнью, как мать игралась с ней в детстве.
<br>как марла играла со мной, словно с ручной обезьянкой.
<br>или же это жизнь играла со мной?
<br><br>
так, может, вот он, <i>ад на Земле</i>?
</div></div> </div><div class="bcreds"></div></center>
